В период «Застоя» (1964-1985) взгляды оппозиционных большевикам советских партий, определяемых как «мелкобуржуазные попутчики», их взаимоотношения с центристскими социалистическими организациями («мелкобуржуазная контрреволюция»), с одной стороны, и большевиками, с другой, на пути к «неизбежному краху», рассматривались, наряду с универсальными трудами Л.М. Спирина, В.В. Комина, посвященными в целом роли и месту различных классов, сословий, партий и политических организаций (от думских консерваторов-монархистов до ультралевых террористов) в российской революции и Гражданской войне[1], в насыщенных фактологическим материалом работах В.Н. Гинева, К.В. Гусева, Х.А. Ерипяна, А.Ф. Жукова, С.Н. Канева, И.С. Капцуговича, Е.М. Корноухова, П.П. Никишова, А.М. Совокина, М.И. Стишова, Ю.И. Шестака, в которых, с опорой на взгляды представителей партий «дем.контрреволюции», подчёркивается, что причинами их краха была идеологическая несостоятельность, а «мелкобуржуазные» колебания (вплоть до сотрудничества с интервентами и правыми) отдаляли их от масс[2]. Специальный раздел «Назревание раскола у эсеров» присутствовал в монографии Х.М. Астрахана[3]. В этот период же вышла статья Т.А. Сивохиной и монография А.И. Разгона о послеоктябрьской деятельности ВЦИК, его левоэсеровской фракции и подконтрольной ей Крестьянской секции[4].  Кроме того, особо стоит отметить работы, касающиеся событий 6-7 июля 1918 г. и левоэсеровского мятежа[5].

Многие советские историки рассматривали позиции всех враждебных большевикам социалистов, как правых, так и центристов, как сходные и в основе своей неизменные на всех этапах Гражданской войны[6]. В работах Г.З. Иоффе, С.Н. Канева позиции социалистов-центристов («демократическая контрреволюция»), как противников Советской власти, не желавших торжества реакции, и потому склонных к блокированию с большевиками, для борьбы с правыми, было уделено значительное внимание, показаны этапы развития их взглядов. Но взгляды правых социалистов в данный период исследовались недостаточно, что объяснялось тем, что, в большинстве случаев, правые и центристы сосуществовали в единых организациях, а в реальной деятельности правые социалисты, нередко, сливались с консервативными силами[7]. Г.З. Иоффе, указывая на неприязненное отношение правых кругов к Учредительному собранию, рассматривал и его сторонников, как часть контрреволюции, выявляя преемственность диктатур белых генералов от антисоветских эсеровских правительств[8].

Крушение мелкобуржуазных партий исследовано, с привлечением антисоветских источников, в диссертациях Щетинова Ю.А. и Малашко А.М., в которых их крах провозглашался закономерным итогом: «Мелкобуржуазные партии превратились в пережиток буржуазно-помещичьего строя и распадались в силу…внутреннего разложения, а сближавшиеся с коммунистами...течения мелкобуржуазной демократии переживали процесс самоликвидации»[9].

К независимым от идеологических установок отечественным публикациям можно отнести статью историка и библиографа А.В. Ратнера в соавторстве с Д.Б. Павловым о крупнейшем идеологе эсеров-максималистов Г.А. Нестроеве[10]. Обобщающий анализ «анархистской» концепции власти осуществляет Н.В. Пономарев[11], в целом рассматривавший анархизм как «серьезную опасность для рабочего движения».

Продолжали выходить не потерявшие фактологическую ценность работы по региональной истории и различным аспектам деятельности ПСР и ПЛСР[12].

Истории правительств «демократической контрреволюции» Севера, Поволжья, Урала, Сибири посвящена книга В.В. Гармизы[13].

Относительно Конституции 1918 г. утверждалось: «В чеканных формулах Основного закона было воплощено извечное стремление трудящихся всех стран – навсегда положить конец политическому и экономическому неравенству»[14]. Лишение значительной части населения избирательных прав объявлялось национальной спецификой.

Организация декретом от 11 июня 1918 г. комитетов деревенской бедноты, именуемых «опорными пунктами диктатуры пролетариата в деревне»[15], объяснялась необходимостью вырвать «среднее трудовое крестьянство…из-под экономического и социального влияния кулаков и богатеев, засевших в деревенских Совдепах»[16]. Крестьянские волнения именовались «кулацкими мятежами». При этом, в Истории КПСС 1968 г. изд. Признаётся, что «негативная характеристика деревенских Советов», данная Межведомственной комиссией по руководству комбедами 14 октября 1918, «страдала преувеличением»; это привело к тому, что 8 ноября 1918 комбеды в РСФСР были ликвидированы.

Изменения положения пролетариата в условиях провозглашённой пролетарской диктатуры определялись в советской историографии следующим образом: «…С установлением своей диктатуры рабочие России перестали быть пролетариями-людьми, лишёнными собственности на орудия и средства производства. Рабочие, занятые на государственных предприятиях,.. раз и навсегда освободились от эксплуатации и гнёта буржуазии… Политическое бесправие пролетариата сменилось всей полнотой политических прав и власти»[17]. Иные точки зрения официальной наукой игнорировались.

Перестройка (1985-1991) создала возможности для обсуждения событий и процессов начала ХХ в., постепенно отходя от официальной линии. Появилась возможность более объективно исследовать материалы рабочего и крестьянского движения периода Гражданской войны. В 1991 академик П.В. Волобуев всё ещё подчёркивал: Октябрь 1917 «…выступил от имени угнетённых и обездоленных, поставив защиту их интересов, их приобщение к свободе, демократии и культуре во главе угла революционной политики»[18]. Но, с другой стороны, в 1990 г. публицист В. Голованов, в статье о Партии Левых Социалистов-Революционеров, заявил, что лозунг «Вся власть – Советам!» обернулся партийной диктатурой[19]. В статье 1991 г. доктор исторических наук С.В. Кулешов открыто обвинил Ленина в организации массового истребления крестьян[20]. В статье С.А. Павлюченкова на базе выступления одного из лидеров меньшевиков Ф.И. Дана (Гурвича) на YIII съезде Советов, вскрыты причины поддержки значительной частью крестьян власти большевиков: «Вместе с контрреволюцией…явились и призраки старого барина, чиновника, генерала. Логика классовой борьбы показала крестьянину, что, несмотря на голод, холод и глубокое недовольство продовольственной политикой, он может только в союзе с рабочими отвести угрозу возвращения помещика и царя»[21].

В определённой степени изменились взгляды советских историков на Учредительное собрание и его сторонников. В сборнике «Октябрь 1917» корреспондент журнала «Диалог» В. Павленко, доктор исторических наук О.Н. Знаменский и кандидат исторических наук В.И. Миллер пытались сгладить противоречия между большевиками и другими социалистическими партиями, ссылаясь на речь вождя эсеров В.М. Чернова на заседании Учредительного собрания, подчёркивая социалистический выбор, якобы сделанный российским народом при выборах Собрания. В то же время, признавалось, что компромисс между левыми и правыми социалистами в тех условиях был невозможен[22]. Более того, подчёркивалось, что эсеры заявляли о готовности прибегнуть к террору против Советской власти в случае разгона Учредительного собрания[23]. Отсутствие массовой поддержки Учредительного собрания связывалось с затяжкой с его созывом и совпадением чаяний масс с обещаниями большевиков[24].

В этот период деятельность левых, легальных социалистов, их взгляды на Советскую власть и положение в стране в развитии, борьба с правыми и большевиками, колебания, причины гибели рассматривались в работах Г.Д. Алексеевой, Антоновой Н.С., Жукова А.Ф., В.Б. Киора и Л. А. Можаевой, Л.М. Овруцкого и А.И. Разгона, Ю.И. Шестака и пр., вызванных поиском путей реформирования общества, при попытках доказать, что в распаде организаций левых социалистов был повинен не большевистский террор, а их идейная несостоятельность[25]. Особняком в этом ряду стоит работа В.В. Голованова, где главная роль в гибели партии левых эсеров отведена именно большевистскому террору[26]. Вышел ряд исследований, в которых взгляды правых социалистов выделены более чётко. Позиции правых меньшевиков и центристов чётко разделены в работах Г.З. Иоффе и С.В. Тютюкина, О.В. Волобуева и Г.З. Ильящука, Л.М. Овруцкого и М. Червяковой. Противостояние в партии эсеров, колебания, развитие взглядов представителей различных частей партии нашло отражение в статье А.Л. Литвина[27]. В статьях В. Ермакова, В.В. Кривенького, Н.И. Пирумовой, посвященных изменениям взглядов анархистов после прихода большевиков к власти, впервые взгляды анархистов-сторонников сотрудничества с большевиками чётко отделены от леворадикальных сторонников насильственного их свержения[28].